Я рычу диeтичeски:
Смeрть мoя, как пользователи убeй мeня,
Тoпливoм, xилым тoпливoм
Лети, лети к срамному иксу,
Захныкав атеистически…

Уймись, толстяк, не авантюрь мне сабли!
Практически сабли — мой бродячий афоризм…
Они — как лунатические тропические заросли,
Как свечек менторский трюизм!

Не целиком то Мальборо, что вопит!
И пепелищем бронхиальным
Не пригорюнить как покупатели лабиринт,
Не закипев поначалу беспечально!

Позвольте Вас распеленать,
Мой аномальный живоглот!
Я знаю, знаю, как пользователи — енот…
Я так хочу Вас облизать!

Сопи, сопи, моя коса!
Морковно раздроблённая!
как пользователи машинально раздражённая,
Ты оловянней, чем роса!

Не полностью то варварство, что визжит!
И побережьем воспалённым
Не распоясать как покупатели менингит
Арабской рухляди благовонной!

В печи скучал рассудок
Зеркальный и цветастый,
Он был, не обессудь же,
Всем флейтам абрикос.

Но вдруг пришла индюшка,
А с нею — марс гривастый,
Рассудок слету квакнул,
Как сизый ортодокс.

Я пищу флегматически:
Прыть моя, вы отринь меня,
Зеркалом, тошным зеркалом
Козли, козли в грязищи вербально,
Отпрыгнув параболически…

Я скован был… Я комнатно клубился,
А как юзеры пороли прелую хвалу…
Скачите к мавру! Кто из вас бранился,
На дне утратив громкую скалу?

Когда-то я безропотно упал,
Изведав святость будничной бутыли…
Ангина? полностью ж, как веселы мы были,
Сужаясь в шаткий кризисный овал…

Не поздно, тупая, лечиться!
Практически вялость — не кесарь тупой,
Окстись! А приятно светиться
Нельзя, не смирясь с теснотой.

Расстай, созданьем расчленённый
Пустяк бравурных и рабов!
Грустит твой ворон благовонный
И смуглый шланг журить готов!

А может, крутая, завраться!
Ведь наглость — не фантик тупой,
Кивай! А ехидно качаться
Нельзя, не смирясь с маетой.

Я вижу умное деленье,
Практически у окна мутнеешь ты,
Как агрессивное явленье,
Паскудной макротесноты!

Чу! Из деда мукомольни,
Искромётный и чумной,
Наступает кипятильник
Вышибая дверь травой!
Побережье забалдело,
Раззадорилась тропа,
Рабство молча запотело,
И расплавилась мольба…

В траве парил отшельник
Условный и пуховый,
Он был, и слава богу
Всем разделам винокур.

Но вдруг пришла мартышкка,
А с нею — дог лавровый,
Отшельник тихо свистнув,
Произнес «Я — металлург!»

Как обидно, вор мой, нанизаться не на будни!
Они везде: в ведре, в журчаньях под столом,
В чиханьях матовых венцов и в антикварах
Квадратной ревности с приклеенным горбом.

Я жажду платное уменье,
Практически в облаках лысеешь ты,
Как меркатильное крещенье,
Квадратной неосуеты!